Оруженосец - Страница 50

— Я сам бежал, — гордо сказал Гарав. — Нас бежало много… но всех перебили охотники за беглыми. — Мальчишка вспомнил своих недолгих приятелей, умершего Туннаса и вздохнул. — А мне повезло. Эйнор нашёл меня прямо у дороги.

— Ты похож на йотеод, — решила Тазар. — Мой дед был йотеод… И ещё правда похож на эльфа… — Она взялась рукой за усыпанную белеющими в темноте цветами яблоневую ветку. — Мы сами варим эль. Вот из этих яблок.

— Вкусный, вкусней вина, — признал Гарав, делая ещё глоток, и Тазар улыбнулась польщённо, взяла кувшин и отпила тоже. Мальчишка потянулся и поцеловал её в губы — даже не поцеловал, а ткнулся… но Тазар обвила его за шею одной рукой и не отпустила.

— Погоди, вот так…

…Фух! «Вот так» продолжалось с минуту, и Гарав уже почти задохнулся, а когда отстранился, то губы горели. У Тазар был вкус эля; старого мёда и какой-то травы. Мальчишка облизнулся под смех глядящей девчонки и снова потянулся к ней:

— Ещё…

На этот раз она прихватила мальчишке нижнюю губу, и довольно беспощадно. Но боль почти не ощущалась за накатывавшим волнами удовольствием от поцелуя. Путаясь в юбке и не переставая целоваться, мальчишка повёл по бёдрам Тазар.

— Подожди, — засмеялась она и фыркнула в ухо Гараву. — Пояс, глупый.

— А, да… — Мальчишка поспешно задёргал пояс. Тазар снова тихо засмеялась и положила руки Гарав на свои бёдра.

— А тут, — прошептала она, — я сама, — и занялась поясом…

…Собственное неумение смущало Гарава. Вся «теория» вылетела из опустевшей головы, в которой от виска к виску со звонким гулом раскачивались колокола, а мир вокруг кружился, пахнул травой и тёплой весенней землёй. Но Тазар была терпелива и спокойна. Она чутьём знала, как легко унизить и даже искалечить душу мужчины, если посмеяться над ним в таком случае и показать своё превосходство. Кроме того, мальчик был красив и правда ей понравился. Всё, что она знала об этой стороне любви, она знала лишь на словах, Гарав был у неё первым. Но, как обычно, знание девушки в этом было выше знания юноши — а вернее мальчишки, решившего, что он взрослый.

Нет. Тазар ни о чём не жалела.

И уж тем более не жалел ни о чём стонущий — сил молчать не было — Гарав.

* * *

— Покажи, — сказал высокий воин. Одетый в тёмно-синее одеяние с бледно-голубой восьмиконечной звездой, с короткой тёмно-русой бородкой и бледно-голубыми, почти прозрачными глазами, он больше походил на северянина, чем на нуменорца. Но Эйнор сын Иолфа, рыцарь Кардолана, отлично знал, как выглядит Арвелег сын Аргелеба, князь Артедайна и прямой потомок Элендила. Поэтому он поднял руку и повернул кольцо. Блики двух факелов скользнули по поверхности Калан Айар, оставляя жемчуг холодным.

— Ты знаешь меня, князь. — В голосе Эйнора не было упрёка.

Из трёхсотярдовой пропасти, вытягивая вверх красными копьями факельное пламя, дул ветер — вечный и незаметный внизу, в распадке между холмов Эмин Карка и Эмин Экко, там, где в болотах гнили останки чудовищной орочей армии, когда-то пытавшейся взять крепость Форност — тогда ещё не город и даже не арнорскую крепость — крепость Нуменора. В городе уже мало кто помнил об этом чудовищном кладбище, разделявшем два крепостных холма. Нуменорская конница втоптала тысячи врагов в равнину вокруг холмов. И тысячи были загнаны безжалостными остриями в гиблую болотину, откуда ещё с неделю слышались стоны медленно тонущих врагов.

Мало кто знал и то, почему прекрасный и невероятный мост, словно эльфийским колдовством вознесённый над миром, назывался Иант Каунива.

Но это было хорошее место для встречи.

Кроме Эйнора и князя Артедайна тут же были — стояли поодаль — два эльфа в серых плащах, приподнятых мечами. Золотоволосого атлета-нолдо, могучего и прекрасного даже для эльфов, звали Глорфиндэйл из дома Элронда, и он был полководцем Раздола. Второй — синдар с пепельными волосами — был Гэлдор, Бард и Голос Кирдэна Кириатана из Серебристой Гавани.

— Твои слова — слова князя Нарака? — Арвелег подошёл к обманчиво-тонким перилам и оперся на них рукой в коричневой краге.

— Мои слова — слова князя Нарака, — повторил Эйнор, встав рядом. — Я должен был принести и слова наших рудаурских братьев. Но тот, кто должен был мне их передать, Тарланк сын Миндара, погиб — и Он завладел его душой.

Стоявшие неподвижно эльфы пошевелились. Лежавшая на перилах рука князя сжалась в скрипнувший кожей кулак.

— Мы почти не получаем сведений из Рудаура, — сказал князь тем не менее спокойно. — Почти все наши родичи погибли, кто жив — скрываются в лесах.

— Руэта строит укрепления недалеко от границы. — Эйнор посмотрел в чёрную пропасть. — На работы ангмарские орки сгоняют рабов. Я привёз человека, который бежал с этих работ.

— Что за человек? — Арвелег повернулся к юноше.

— Мальчик-северянин. Не волнуйся, князь, он чист и он не лжёт.

Арвелег кивнул:

— Мои люди сейчас говорят с теми из вождей кланов, кто недоволен Руэтой. Их тоже осталось мало, но я жду вестей к началу лета или чуть позже. Может быть, тогда мы сможем поговорить и с нашими братьями… Что будешь делать ты теперь, когда передал слова своего князя?

— Что будут делать эльфы? — спросил Эйнор.

Глорфиндэйл и Гэлдор подошли ближе.

— Мы будем сражаться, — сказал Глорфиндэйл. — Не только за Имладрис.

— Кирдэн даст воинов, — ответил Гэлдор. — Не дожидаясь, пока орки перелезут через Люну.

— Но из-за гор помощи не будет. — Глорфиндэйл покачал головой. — Что-то странное творится в Лихолесье. Там хватает своих забот. Люди уходят оттуда, даже звери убегают… Мастер Элронд пытается понять, что там творится, но пока безуспешно — какая-то завеса скрыла те края…